Я помнила, что хотела купить сыр, потом конфеты и мороженое, но я ходила и не могла понять, почему одну и ту же полку я прохожу 3 раза. Меня как будто «накрыло» что-то необъяснимое. Я начала дрожать от холода вплоть до стука зубов. Перед глазами был туман. Я писала Андрею, что меня обижают, он говорил либо «класть болт» на такие слова, либо удалять страницу. У меня не получалось сделать первое, а на второе я не соглашалась.

Я не помню, как вышла из этого состояния и успокоилась, но моментами мне казалось, что люди хотят мне причинить огромный вред, лишь бы я не делала того, о чём начала писать. Будто это угрозы. Мне было очень страшно, мне хотелось спрятаться, но я всё равно не могла оставить свой аккаунт, где писала о том, что так болело. Несмотря на неприятные слова в Сети, хоть и со слезами, но я ела. Я барахталась и пыталась лезть дальше, думала о том, где я сейчас и чего уже добилась.

Не исключено, что мои сигналы голода всё ещё нарушены, и иногда я ем не то, что хочу, а то, что есть под рукой, но я ем, согласно своим «испорченным» сигналам голода, и верю, что они наладятся.

Я могу различить «давай поедим со скуки», «за компанию», «чтобы не испортилось», и это мне помогает, но и не запрещает раз-другой съесть за компанию чипсину или доесть кусочек хлеба, который никто не ест 2 дня.

Психолог: из практики – клиентка рассказывает, что легко подпадает под чужое влияние в плане правил питания. Спрашиваю, какое у неё самой мнение об этом. Вдруг: «В моём окружении люди, у которых вообще нет об этом мнения!» Вот так. Не «мы едим интуитивно», не «мы едим естественно», не «мы едим, когда голодны». У нас просто «нет об этом мнения».

Я слишком много философствовала, анализировала, пыталась всё логически «расфасовать», но у меня плохо выходило. «Зачем я ем??», «Вдруг я буду весить 100 килограмм?», «Почему я съела кило мороженого, зачем мне столько?»

«Настя, ешь то, что хотела, ты остановишься, верь! Только не бросай, что начала делать, ешь!» – друзья и близкие старались меня поддерживать каждый день. Так бы я всё бросила, наверное, и вернулась в цикл «режим-биндж-режим». Я ела, пытаясь сделать выводы, но они были ни о чём. Я расстраивалась, плакала над старыми фотографиями. Потом я поняла, что это мешает мне «идти», и я свела свои «почему/зачем» к минимуму.

Когда я уже явно начала замечать, что мои бёдра и живот значительно увеличились по сравнению с тем, что было, во мне проснулось наплевательство: «Всё равно толстая, ешь уже, что хочешь. Какая разница? Потрачено!», но затем, спустя время, оно ушло.

Моё восприятие тела искажено. Я всегда вижу себя не такой, какая я есть в действительности. Мне миллион раз сказали, что так я выгляжу гораздо сексуальнее, но я автоматически бросаю это «в корзину», чем могу обижать людей.

Да, сейчас мой ник @pp_vsegda уже не подходит под общепринятые принципы правильного питания здесь, в «Instagram» – об этом мне не раз говорили, хотя я сама в курсе. Люди пачками уходят из подписок, потому что «она сорвалась, потолстела и больше не мотивирует, как раньше». Моё питание сейчас не подходит под рамки режимного ПП. Я ем, что захочу и когда хочу.

Я точно могу сказать, что мне легчает, причём в геометрической прогрессии. Но всё равно липучее расстройство на 100% от меня всё ещё не отстаёт.

Возвращение месячных послужило для меня триггером начать ограничения снова («ну всё, вернула свои КД, можно теперь точно худеть!»). Я ушла в релапс (откат, уход в расстройство) буквально после того, как первые месячные закончились. Всё началось с того, что я решила убрать всю «неправильную» еду из рациона и есть на 1ХХХ ккл. Я купила несколько брикетов обезжиренного творога, пачку рисовой муки и начала каждое утро жарить себе сырники без масла, заедая их половиной зелёного яблока и отпивая пару глотков кофе с молоком.

Мне хватало, чтобы «объесться», пары сырников, а яблоко уже еле влезало – это меня так обрадовало: «Ух ты! Всё-таки организм не отучился от такой еды и хочет её! И я даже не голодаю!» Но мне кажется, тогда тело просто ещё не сообразило, что я предала его и снова запретила себе есть.

Когда я приезжала домой после своих дел, то опять ела очень мало, на ужин жевала что-то низкокалорийное. 1ХХХ ккл снова стали моей тюрьмой. Андрею я об этом не сказала. Ему самому было сложно заметить, что я не ем: он работал весь день, приезжал, не заглядывал ко мне в тарелку, когда ел; либо я говорила, что уже поужинала (птичьей порцией) и с ним на кухне не находилась. Мне даже не было стыдно, что он не знает об этом. Весь релапс я жила в тумане.

Во время отката я не хотела описывать происходящее на своей странице, поэтому вспоминала то, что было в первые 3 месяца рекавери, до релапса. Сообщать о своём состоянии, пусть даже под всеобщие выкрики, какая я плохая, будто было моей потребностью.

Мне казалось, я ждала бесконечность, когда я начну есть, как «нормальный человек». Сначала я ела прямо с утра гору еды, мысли о ней в голове были, как только открывала глаза. После 1.5—2 месяцев я всё ещё обманывала себя, когда думала, что всё закончилось. Я вставала утром, варила кашу, съедала немного (правда, наедалась), думала: «Ну, наконец-то, теперь я буду есть обычные порции». Подходило время обеда, ужина, и в эти приёмы пищи я начинала молотить всё. Или весь день я ела «спокойно», но в 10 часов вечера я шла на кухню и с жадностью ела тысячи калорий.

Психолог: иногда становится легче, если понять, что Страшный Голод – это гиперболизированная норма. Если человеку нельзя было поесть утром (например, перед сдачей анализов), он вполне может съесть двойную (тройную!) порцию за обедом. Или если он был вынужден скудно питаться после стоматолога/во время болезни – ох, он своё наверстает, когда придёт время. Так и после длительного периода ограничений организму нужно больше еды – гораздо больше, чем вы привыкли.

Я прикинула калораж своего питания. Я уже писала об этом, что начинала есть примерно 10000 ккл в сутки, и потом это количество снижалось само: 8, 6, 4, 3 тысячи калорий. На 3000 – 4000 ккл я питалась дольше всего и не могла понять, как я наедалась на каких-то 1ХХХ. [Это и является минимумом калорий/сутки для меня, и тело само требовало именно столько энергии. Только позже я решила вмешаться и начала есть меньше.]

Позже стало понятно, что 1—2 дня в неделю я ем как обычно, а в остальные – объедаюсь. Ничего с этим не делала, честно. Ела, пока само не прекратится. Страшно ли мне было? Да, очень. Каждый день было нытьё «Буду весить 100 килограммов, что я тогда буду делать?», «Почему я ем больше тебя и вон того парня?!» Потом 3—4 дня в неделю я обходилась без пакетов сладкого. Затем 5—6 дней – и это куда-то ушло.